Пальна - Михайловка

МЕНЮ САЙТА

                                                                      М.А. Стахович

Отдельное спасибо SkazochNik, http://forum.wafl.ru за предоставленные фотоматериалы

«Пальна»

     В придонских краях есть деревня средь гор и полей: 
     Там лес зеленее, ночная звезда веселей! 
     Там коршуны стаей кружат над берёзой густой, 
     Там, сказке ровесник, орёл солетается с ними порой; 
И в роще шумят бесконечно разгульные ветры степные,
И дружно с волной говорят берега, осокой увитые;
А в небе лазурном, играя как волны, бегут облака,
И горы рокочут ключами, и вьётся меж ними река.

     Там всё мне родное: и небо, земля, и вода, 
     И веянье ветра, и облак игривых чреда! 
     Дворы и хоромы стоят, утонувши в кудрявых садах, 
     Стада с табунами гуляют далёко в отхожих лугах, 
И всякому зверю приволье - леса, и трава, и кусты,
Овраги глубоки, в оврагах осоки густы.
За теми долами церковная кровля виднеет,
А поле пологое колосом-золотом спеет.

     Часто я летом сижу на гумне на омёте один; 
     Дорога чернеет, по ней и пешком, и верхом селянин 
     Идут; на возах, на конях ребятишки, а солнце зашло; 
     Слышней на закате колёса, шумнее волну понесло 
Со скрыни крупчатки, и ожил прохладой народ,
В саду господа, а ребята на речке, в селе хоровод.
Отрадное время! Темнеет зелёной дубровы вершина,
И вот занялася заря, и роскошна заката картина,

     И музыкой чудной её довершает, гремя, соловей, 
     И пахаря песня, и топот коня, и бегущий ручей. 
     День безмятежный! ясный закат! плодотворна погода! 
     Слышу твою благодать! торжество твоё вижу, природа! 
В родимом углу на земле родимых небес красотой
Ты каждому сердцу доступна и той же горишь теплотой,
Как и в зерцале искусства: так полны и жизни, и цвета
 Звуки волшебные Вебера, яркая кисть Каналетта.

[1853]

Скрыня крупчатки - часть запруды перед мельничной плотиной; крупчатка - здесь: крупчатая (изготавливающая пшеничную муку тонкого помола) мельница. 
Вебер К-М. (1786-1826) - немецкий композитор. 
Каналетто (настоящее имя - Антонио Канале, 1697-1768) - итальянский живописец-пейзажист.
Зимнее утро

    Запорошена дорожка, 
    Подымается кура, 
    Занесло совсем окошко 
    Постоялого двора. 
Уж давно гляжу с тоскою
Я в замёрзшее окно,
Всё вдали передо мною
И мертво и холодно.
    Между вешками кривыми 
    Грузно тянется обоз... 
    Вот косицами седыми 
    Снег поземный пополоз. 
Взвыла вьюга! Страшен грозный
И пустынный этот вид,
Солнце в радуге морозной
Неприветливо глядит.
    Скучно, пусто в поле чистом, 
    Воздух холоден, как лёд, 
    И, гудя с протяжным свистом, 
    Ветер по степи идёт. 
И чего ж это мне жалко,
Что так сердце мне щемит,
Как под звуки эти прялка
У хозяйки прошумит,
    Как, вздохнув, она, молодка, 
    Безутешно пропоёт...  
    Эта песня и погодка 
    Чуть мне грудь не надорвёт. 
Друг мой милый, всё больнее
И тоскуя, и любя,
Отчего теперь живее
Вдруг я вспомнил про тебя?
    Снегом тоже, знать, светлица 
    У тебя занесена; 
    Так же ты сидишь, девица, 
    Пригорюнясь у окна. 
И одна глядишь с тоскою
Ты в замёрзшее окно,
И вдали перед тобою
Всё мертво и холодно...

(Дата написания не установлена. Опубликовано посмертно)

КурА - позёмка. 
Пополоз - от местного глагола «полОзить» - пополз.

Вечерняя песня
    Не угасай, заката луч, 
    Гори, гори в дали багряной! 
    Не потухай во мраке туч, 
    Вечерний свет зари румяной! 
Не меркни, день, не застилай 
Лесов и гор седою мглою,
Ты, поле, песнею родною
Не умолкай, не умолкай!
    Вот по заре, в глуши степей, 
    Родимой песни слышны звуки: 
    И горе позабылось в ней, 
    И тяжких дум затихли муки. 
И веет юностью, и вновь 
Души надежды воскресают,
И в бедном сердце оживают
Былые слёзы и любовь.
    И льётся звучная волна, 
    Гуляет голос на просторе, 
    И грудь отвагою полна, 
    И степь волнуется, как море... 
Гори ж, заря, не угасай! 
Зажгись вечернею звездою!
Ты, поле, песнею родною
Не умолкай, не умолкай!

[1856]

Осень

    Опять обнажены широкие поля! 
    Желтеет озимей щетинистое жниво, 
    Рыхла становится двоёная земля, 
    И лёгко пашется засеянная нива. 
Давно ли солнце жгло и летний день горел, 
Гречиха, белая как кипень, побурела,
Овёс завесистый как жемчуг забелел
И рожь высокая, поникнувши, шумела.
    Звуча прошла коса, досужие серпы 
    С зари и до зари колосья пожинали, 
    Ряды ложилися, вязалися снопы, 
    И копны, как стада, несметные стояли. 
И говором вся степь была оживлена; 
Работа дружная и шумная кипела.
И песня косарей, раскатиста, звучна,
Далёко по заре лилася и звенела.
    Теперь замолкло всё. Снопы в скирдах лежат, 
    Опять на целый год мы сыты и богаты. 
    И на току цепы и ладят, и стучат, 
    И веское зерно дождём летит с лопаты. 
В селе на улицах сбирается народ, 
Досужий селянин управился с полями,
И снова он живёт без дум и без забот,
Огородив гумно высокими валами.
    Теперь пора! Густой уж стелется туман, 
    Давно желанный день, ненастный, наступает. 
    Лист падает шумя и на простор полян 
    Зверей испуганных из леса выгоняет. 
Сонливый заяц лёг беспечно в озимях. 
Теперь пора, друзья! Донских коней седлайте,
И гончих и борзых на сворах, на смычках
Ведите стаями и в поле выезжайте.
    Теперь-то мы пройдём и вдоль, и поперёк 
    Овраги и бугры, и долы, и равнины, 
    Услышим звонкий лай, ловцов ревущий рог. 
    И, стоя на краю зияющей стремнины, 
Мы будем зверя ждать. Вот ближе всё звучит 
Гоньба согласная ватаги меж кустами,
И, уши навострив, учёный пёс дрожит...
Но заяц сверконул и покатил полями.
    «Ух-ух!» Теперь к нему! Он вышел на простор! 
    И стая пёстрая равниной поскакала! 
    Победа! И пойдёт обычный разговор; 
    Чья свора угнала и чья его поймала. 
И так проходит день. Далёко от домов 
Осенний вечер нас на поле настигает.
На западе пожар зарниц и облаков
Багровым полымем полнеба обнимает.
    Туман как серый волк над жнивьями лежит! 
    Дымится сизый пар, трепещет глушь седая, 
    И зелень яркая, озимая, блестит, 
    Морозу крепкого и снега ожидая. 
Люблю я этот час погаснувшего дня! 
Привал; верховый конь сменяется телегой;
И, поле кончивши, отрадно для меня
Добраться наконец желанного ночлега,
    Намаявшись в полях с охотой день-деньской, 
    К соседу завернуть и сесть у самовара, 
    Где лёгкий спор идёт за чашей круговой 
    И весело звучит старинная гитара. 
Отрадно тут пожить от шума вдалеке, 
Обычай прадедов и простоту усвоя,
И наблюдать в тиши, в безвестном уголке,
Довольство русского домашнего покоя.

[1853]

Двоёная земля - пахотная земля, разделённая на озимые и яровые поля. 
Свора - здесь: ремень, на котором водят борзых собак; смычок - верёвка, которой связывают собак попарно, отправляясь на охоту. 
Поле кончивши - здесь: окончив охоту.

Праздник, или горе от пляски

                                           Церковь-усыпальница Архангела Михаила

Историческая справка: 

Возведена в первой трети XIX века по проекту московского архитектора Д. Жилярди. Поздний классицизм.

Охранный статус: Федеральный

Код памятника: 4810036011

Из истории храма: 

      Домовая церковь-усыпальница Архангела Михаила входит в усадебный комплекс Стаховичей. Его формирование началось в первой четверти XIX столетия, когда владельцем усадьбы был помещик М.В. Перваго, дочь которого в 1818 году вышла замуж за А.И. Стаховича. Стаховичи владели усадьбой до 1917 года Представители этого дворянского рода оставили заметный след в общественно-политической и культурной жизни России середины XIX - начала ХХ веков. В разное время в усадьбе Стаховичей бывали Л.Н. Толстой, И.Е. Репин, Н.Н. Ге, артисты МХАТа и его художественный руководитель К.С. Станиславский, а также другие известные деятели культуры и искусства. В настоящее время от усадебного комплекса сохранились памятники архитектуры федерального значения: главный дом, «дом актера», церковь-усыпальница Михаила Архангела, парк, мост через овраг в парке, а также выявленные объекты культурного наследия - школа кружевниц, дом управляющего, «дом охотника», хозяйственные постройки.

                                                      
       Имение Пальна – Михайловка, расположенное в 15 км севернее Ельца, в Становлянском районе, с конца 18 века принадлежало видному масону, другу русского писателя Николая Ивановича Новикова – Михаилу Васильевичу Перваго. После его смерти имение перешло к его единственной дочери Надежде Михайловне, которая была замужем за гвардейским офицером Александром Ивановичем Стаховичем, воевавшим против Наполеона в России, в Германии и Франции. И с этого времени пальновская усадьба перешла к этому роду.

       Стаховичи – известнейший в России дворянский род. Началась династия с польского шляхтича Федора Стаховича, объявившегося в Черниговской волости в XVII веке. Его сын Андрей Стахович проиграл выборы атамана самому Мазепе, после в 1691 г. он становится сотником городницким в Черниговском полку. Его праправнук Александр Александрович Стахович, шталмейстер, известный коннозаводчик, а сын последнего, Михаил Александрович - Орловский губернский предводитель дворянства. Известно также, что Стаховичи были конезаводчиками. 
       Перваго очень любил декоративное искусство и сам распланировал большой парк, где благоухали клумбы, манили беседки, и сад на 26 десятинах в Пальновской усадьбе. В стиле русского ампира был построен дом. Его проект составил знаменитый архитектор Александр Лаврентьевич Витберг. Пальновский дом Витберга вошел в историю отечественной архитектуры как показательный памятник деревянного классицизма первой трети XIX века. Дворец дважды горел, перестраивался, но все же сохранил обаяние своеобразного, неоклассического стиля благодаря тому, что в Пальну был приглашен популярный мастер декоративной живописи Джованни Батиста Скотти. Росписи Скотти гризайлью (в один — два тона) отличались скульптурной четкостью и создавали иллюзию барельефа. В настоящее время росписи не сохранились, так как дом дважды горел. В этой же усадьбе находится и другая интересная постройка - домовая церковь – мавзолей Архангела Михаила с семейным склепом владельцев в 1830 году, построенная знаменитым московсковским зодчим Доменико Ивановичем Джилярди. Это круглое глухое здание с куполом на барабане, украшенное одним портиком с западной стороны. Строгой простотой, тяжеловесной монументальностью оно напоминает римский Пантеон. 
       Впоследствии напротив старого дворца на противоположном берегу реки был возведен другой двухэтажный дворец в готическом стиле. Он сильно пострадал в войну (1941—1945 г.г.), но еще не утратил своего оригинального вида. Готический стиль этой усадьбы подчеркивают пирамидальные дубы, будто охранявшие этот благословенный уголок черноземного подстепья: именно дубы изображены на гербе Становлянского района Липецкой области, куда входит ныне село Пальна-Михайловка. 
       Дом Стаховичей являлся на протяжении 19 века резиденцией елецких предводителей дворянства. Будучи любителями и знатоками искусства они привлекали в Пальну талантливых архитекторов, писателей, артистов, в результате чего множились и развивались елецкие связи с представителями общенациональной культуры: Н. Новиковым, А. Пушкиным, Л. Толстым, И. Репиным, В. Серовым, К. Станиславским, М. Пришвиным. 
       Семья Стаховичей более полувека поддерживала старинное близкое знакомство со Львом Николаевичем Толстым и его окружением. А Л. Н. Толстой посвятил Михаилу Александровичу Стаховичу повесть «Холстомер» о знаменитом мерине, лучшем орловском рысаке с трагической судьбой, введя сноску: «Сюжет был задуман М.А. Стаховичем, автором «Ночного» и «Наездников», и предан автору Алексеем Александровичем Стаховичем». 
       Пальна – Михайловка – это целое созвездие имён: она помнит гениальных музыкантов и исполнителей, вдохновенных певцов, даровитых скульпторов, архитекторов, великих лириков и прозаиков, драматургов и актеров. 
Илья Репин посетил Елец в июне 1891 года, а так же село Пальну – Михайловку, где пробыл неделю. Здесь он написал картину «Пальна. Вид с балкона» и подарил Софье Александровне Стахович, которой очень восхищался. Художник написал портреты Софьи и её мужа.
       Пальновский дом Стаховичей воскрешает для посетителей не только ушедший быт просвещенного дворянского гнезда, но и многочисленные предания. Существует предание о том, что в 1820 году по пути в Арзрум в гостях у Стаховичей в Пальне побывал А.С.Пушкин. Владельцы усадьбы на протяжении почти ста лет оберегали в своем парке дуб, посаженный, якобы, самим Пушкиным. Существует в этих местах культ Пушкина. Недаром Л.Н. Толстой, который доводился Пушкину четвероюродным племянником, «говорил Стаховичам» «Ваш Пушкин», а Репин даже посвятил им свою картину «Пушкин на набережной». 
       Таково вкратце прошлое Пальны-Михайловки. А каково ее настоящее? Походишь-посмотришь - и сердце кровью обливается. В барском особняке расположилась какая-то "общага". Еле держится кое-как и кое-чем подпертый балкон, тот самый, откуда Репин рисовал Пальну ХIХ века. Недавно сюда приезжала гражданка Франции Анастасия Рэ - она из четвертого, родившегося в эмиграции поколения Стаховичей. Госпожа Рэ приехала поклониться родине своих предков с тремя сыновьями и четырьмя внуками. Зная, что Пальна-Михайловка входит в реестр памятников истории и культуры, охраняемых государством, она не ожидала увидеть такого запустения. Не удалось русской француженке осуществить свою заветную мечту - подпитаться жизненной энергией от знаменитых пальновских дубов, которых осталось совсем мало. 
       Разговоры о восстановлении и сохранении этого "дворянского гнезда" ведутся давно и пылко - и на районном, и на областном уровнях, но сдвигов никаких. Не оправдались надежды на энтузиастов и богатых инвесторов. Государственных же денег, как водится, не хватает.

                                                    Возвращение к исконным корням

                                                                    М. М. Стахович.

      В музее-усадьбе Лопасня-Зачатьевское прошла II научно-практическая конференция на тему «Потомки Пушкина — хранители традиций». На стенах бального зала Гончаровского дома висели фотографии пушкинских мест. Звучали интересные доклады. Директор музея Г. Н. Тимашкова говорила: «Конференции проходят, чтобы помогать музею. Каждый доклад несёт что-то такое, что даёт возможность нам внести новые штрихи в экспозицию». Всё описать невозможно, потому остановлюсь на рассказе об одной встрече. С первой минуты меня поразил и покорил Михаил Михайлович Стахович, родственник Васильчиковых, первых владельцев усадьбы Лопасня-Зачатьевское. Пожаловавшись, что ему выделили для выступления всего 15 минут, он говорил целый час. Однако пролетел этот час незаметно. Сейчас уже трудно отделить его официальное выступление под названием «О возвращении к исконным корням» от того, что М. М. Стахович рассказывал позже: из отдельных фрагментов складывалась история жизни. 
        Австрийский аристократ в Лопасне
      Михаил Михайлович рассказывал, как 20 лет назад, в годы «перестройки», он впервые приехал из Австрии, где тогда жил, в Лопасню. Приехал на машине, которую вёл сам, как, впрочем, и теперь, несмотря на свои немалые годы — 88 лет. Он искал могилы предков, имение бабушки, Марии Петровны Васильчиковой. Знал от отца, который покинул Россию в 1917 году, что Васильчиковы владели имением Васильевским вблизи деревни Скурыгино. В Лопасне вместо усадебного дома Стахович нашёл, по его выражению, «руину» — только стены, без полов и окон. При первом его появлении в Лопасне около «руины» ещё стояли рабочие, при втором (через пару лет) — уже и рабочих не было.
      В Скурыгине он всё же побывал. Михаил Михайлович подчёркивает, что не считает себя знатоком родословной. Его бабушка была одной из пяти дочерей Петра Алексеевича Васильчикова. Мария Петровна вышла замуж за Алексея Александровича Стаховича, генерала, дружившего со Станиславским и Немировичем-Данченко. Когда она умерла в 1912 году от туберкулёза, он отдал почти всё своё состояние, чтобы спасти Московский Художественный театр от банкротства. Играл и сам, выходил на сцену МХТ в пьесах А. П. Чехова. Как дружили деды, так и Стахович дружит сейчас с внуком Немировича-Данченко. Его сестра-близнец Надежда Стахович встречалась с Георгием Васильчиковым, который жил в США. Интересная деталь для чеховцев: М. М. Стахович рассказал, что в семье всегда жила легенда, что Н. В. Гоголь бывал в Скурыгине, хотя она и противоречит изысканиям современных литературоведов.
       Перводумцы
      «Я не краевед, не историк, не пушкиновед, — говорил М. М. Стахович, — просто родственник Пушкина, но очень-очень далёкий. Я высчитал, что имею 244-ю часть крови Пушкина. Мы, Стаховичи, в родстве и в свойстве с Натальей Николаевной Гончаровой — немного ближе. Не горжусь этим дальним родством, но в известной степени горжусь тем (хоть это не очень хорошо быть гордым), что мои предки были среди первых людей в России, которые поняли значение Пушкина».
      М. М. Стахович назвал своих предков перводумцами: «Быть перводумцем очень опасно. Перводумцев никто не понимает».
      Он рассказал, что его прадед А. А. Стахович ещё в середине XIX века поставил в своём имении Пальна один из первых памятников А. С. Пушкину. Тогда это было не просто необычно, но и запрещено. Когда городской глава Уфы в 1878 году пытался поставить памятник Пушкину в своём городе, то ему этого не разрешили. «Поставить памятник Пушкину неудобно», — гласил чиновничий вердикт.

                                         
       «Большое искусство, великий талант не узнают при жизни художника, — говорил старый аристократ. — Это происходит потому, что художники всегда впереди нас, они живут в будущем. Мы, народ, не понимаем своё время. Его понимают художники, которые идут впереди. Большая часть общества тогда не понимала Пушкина».
      Памятник в Пальне был создан скульптором Иваном Витали. Он лепил Пушкина за год до смерти поэта. Пушкин отказывался: «Тут арапское моё безобразие предано будет бессмертию во всей своей мёртвой неподвижности», — писал он жене 14 мая 1836 года. И действительно, в работе Ивана Витали Пушкин выглядел иначе, чем в поздних, идеализирующих его, скульптурах. На постаменте были выбиты четыре строки из пушкинских «Цыган», которые Михаил Михайлович процитировал не просто с чувством, но с искренними слезами:

…Вольнее птицы младость, 
Кто в силах удержать любовь?
Чредою всем даётся радость;
Что было, то не будет вновь.  
      «После октябрьской революции, — продолжал свой рассказ М. М. Стахович, — крестьяне подумали, что это памятник какому-то родственнику владельцев имения. В 1918 году они сбросили бюст Пушкина в речку Пальну. Когда в тридцатых годах они узнали, что это был Пушкин, памятник искали, но безуспешно. Осталась лишь часть пьедестала, к которой трудно пройти, потому что великолепный английский парк превратился в лес. Мы, все Стаховичи, одиннадцать человек моего поколения, постарались поставить новый памятник Пушкину. Все приехали — из Америки, Швеции, Франции, Германии, Австрии, даже из Африки. Елецкий скульптор Николай Кравченко создал вдохновенного Пушкина. Теперь памятник Пушкину стоит в Пальне опять, но не в парке, а перед новой школой».
        «Даже умный человек может сказать глупость…»
      «В нашей семье Стаховичей был культ Пушкина, — вспоминает Михаил Михайлович. — Мы были пушкинцы. Многие знают, что Л. Н. Толстой дружил со Стаховичами. Лев Николаевич и Софья Андреевна даже хотели выдать свою дочь Татьяну за моего дядю, Михаила Стаховича. Может быть, для вас не секрет, что Толстой не любил Пушкина. Моя тётя, Софья Александровна Стахович, умная, очень красивая (Репин был в неё влюблён), ссорилась со Львом Николаевичем из-за Пушкина. Лев Николаевич сказал ей, что поэзию пишут те, кто не может выразить себя в прозе. Вот пример того, как даже такой умный человек может сказать глупость. Такие, как Толстой и Ленин, — люди умные, очень сильного характера, честные, но то, что они думают, считают единственной правдой. Переубедить Льва Николаевича было трудно. Моя тётя Соня гостила у Толстых месяцами. Однажды она начала декламировать при Толстом стихотворение Пушкина «Воспоминание» («Когда для смертного умолкнет шумный день…»). Она знала, что втайне Толстой любит это стихотворение. И Лев Николаевич продолжил её чтение. О последней строке: «Но строк печальных не смываю», — Толстой сказал: «Я написал бы: строк позорных не смываю». Ведь Толстой в молодости был большой бонвиван. Толстой часто повторял тёте Соне: «Ваш Пушкин…». Мой отец вспоминал, — продолжает Михаил Михайлович, — что когда ему было десять лет (это было как раз здесь, в имении Васильевское-Скурыгино), он поставил на пьедестал маленький бюст Пушкина и прочёл наизусть стихотворение «На смерть поэта» Лермонтова. Все Стаховичи знали наизусть и стихотворения Пушкина, и «Евгения Онегина», и даже целые страницы прозы читали наизусть. Когда мне было 19 лет, меня послали на север Финляндии, там я ходил по лесу и читал наизусть Пушкина».
       «Я прошу вас проснуться от русской летаргии…»
      Михаил Михайлович Стахович круто изменил свою жизнь. В 2006 году он покинул Австрию, чтобы навсегда поселиться неподалёку от своего родового имения в Пальне. Он построил дом, женился на русской красавице Татьяне, которая работает директором Дома культуры, находящегося в бывшем доме Стаховичей. Он пишет книги и статьи, играет на виолончели (Стахович много лет дружил с Мстиславом Ростроповичем), продолжает заниматься спортом. Когда-то М. М. Стахович входил в первую десятку лучших теннисистов мира. Сейчас его называют первым русским чемпионом по большому теннису.
       Для 88-летнего Михаила Михайловича Стаховича на музейной конференции было важно не просто поделиться воспоминаниями, но и своими размышлениями о судьбе России. Он говорил о роли тех, кого волнует судьба русской культуры: «Вы — элита русского народа, потому что вы интересуетесь культурой, а народ не интересуется культурой. Только половина одного процента населения по-настоящему интересуется культурой». 
       «Нет, у нас процент больше», — возражали участники конференции.
       Михаил Михайлович стоял на своём: «Так происходит во всех странах, и в России тоже. Элита, — развивал он свою мысль, — это самая важная часть народа, от которой зависит репутация каждой страны. Поймите, вы — важные деятели. Говорят, экономика важнее культуры. Но из-за экономики никто не вспоминает какую-то страну, её вспоминают из-за культуры. 20 лет я жил в США. Все американцы знают Достоевского, Толстого, Чайковского. Из-за них знают Россию во всём мире. Вы работаете для того, чтобы во всём мире понимали русскую культуру. Пусть моё обращение немного пафосное, это не страшно. Я говорю искренне: продолжайте работать. Пушкин — всемирный гений. Он писал об общечеловеческих интересах. Я против того, что современная поэзия порой состоит из красивых, но пустых слов. Это неправильная поэзия. В поэзии должны быть и правда, и критика, как у Пушкина. Распространяйте ваши знания. Не говорите: «Мой голос не важен!». Голос каждого важен. Каждое слово, которое вы говорите, может иметь значение. Я прошу вас проснуться от русской летаргии, не бояться критики. Распространяйте то, в чём вы убеждены. Тогда всемирная культура будет вам благодарна».

      Стахович Михаил Александрович (1820 - 1858)
      Родился в 1820 в Пальне Орловской губернии - умер в 1858 г. там же. Общественный и музыкальный деятель, известный литератор. "Придет время и русский народ вспомянет твою деятельность в истории своего освобождения, оценит тебя и в немногих оставшихся после тебя произведениях: в последние годы все твое время поглощала служба предводителя дворянства, заботы об угнетенных крестьянах, первые труды по эмансипации, - тебе было не до авторской деятельности! Вспомнят и тебя добрым словом и от души скажут: "Вечная память" (Из стихотворения в прозе А.А.Стаховича). В пятнадцати км к северу от Ельца располагается усадьба Пальна-Михайловка. В конце XVIII столетия она принадлежала Михаилу Васильевич Перваго-богатому орловскому помещику, видному массону. Дворянский род Стаховичей происходит от Андрея Стаховича, бывшего в 1691 году сотником в Седневе Черниговской губернии. Род Стаховичей внесен в первую часть родословных книг Полтавской, Черниговской, Московской и Орловской губернии. Родоначальником Орловской линии Стаховичей был Александр Иванович Стахович (1794-1871) - офицер гвардейской артиллерии. Он воевал против Наполеона в России, в Германии и Франции.